А еще мне подумалось сегодня....

Я читаю ваши дневники - и в них нередко проскальзывают теплые детские воспоминания... Двор с друзьями, бабушкины пирожки, любимый велосипед.

А у меня почему-то нет такого в памяти. Нет, меня обожали, вплоть до появления двоюродной сестренки (а мне было тогда пять лет) я была, что называется, младшенькой - меня любили, баловали и жалели. Как же, ребятенок все младенчество проболел страшным диатезом, в связи с чем гулял на балконе, ибо на улицу вывозить было невозможно (люди отворачивались), да еще и без отца же растет, охи да ахи....

Вот мне совсем чуть-чуть. Я, наверное, сижу на руках у мамы и вижу того самого отца - улыбающегося, с рыжими усами и в зеленой фуражке.

Потом садик. Ну, опустим всякие детские неприятности, которые наша воспитательница почему-то любила и умела превращать в позор перед всей группой... Но вот на прогулке мы с маленькой белокурой девочкой в голубом платье играем в очень интресную игру: я поднимаю с земли мелкие (ой ли?..) осколки кирпича и бросаю их через ее голову. Нам обеим ужасно весело ровно до тех пор, пока я, "переразмахнувшись", не врезаю ей этим осколком прямехонько в лоб. Пару секунд она непонимающе смотрела на меня, а когда кровь закапала с бровей, заревела. Воспитательница заахала и унесла ее на руках.... вот только непонятно - а раньше-то она где была? Мы ж долго так играли.... Что было потом, я не помню, но мама рассказывает, что еще какое-то время воспитатели прятали нас обеих от разъяренной мамаши. Мда, а у девочки-то, наверное, шрам остался.

А вот я сижу в коридоре около учительской, и жду маму. Та выслушивает от завуча - человека, конечно, старой закалки - претензии в свой адрес. Дескать, ваша девочка, вместо того, чтобы вместе со всеми учить букву "Л", читает под партой "Незнайку"! Вы понимаете, что этим она нарушает весь учебный процесс?! Между прочим, ничего я не нарушала, просто мне было тошно слушать спотыкающееся чтение одноклассников и, не понимая, почему они произносят слова по слогам, я преспокойненько читала про поиск Незнайкой и Цветиком рифмы к слову "цапля", кажется. Очень было интересно, между прочим. Мама потом, ведя меня за руку домой, как бы про себя усмехалась: "Не понимаю, ругать тебя?.. За что?.. Хвалить вроде тоже не за что... Ох, чудо ты мое.".

Вот мы с бабушкой стоим в километровой очереди за молоком - она рассказывает мне сказку про "Бедную Эльзу". Или поздно ночью, на даче, мы сидим в плохо освещенной гостинной и она читает мне "Снежную Королеву". Я уже давно прекрасно читаю сама, но ей так проще отвлечься от мучительного ожидания деда, задерживающегося после очередного застолья на работе - мобильников еще не было, а от электрички до дачи идти минут сорок...

А вот пошла травля в школе. Для нее нужно не так уж много - достаточно читать, когда все гуляют, и слушать Долину и Меладзе вместо "Лимп Бизкит". И - слезы от синяков, конспирация перед мамой, мысли о собственном уродстве/никчемности, первые - совсем еще детские и глупые - попытки свести счеты с жизнью. И - одиночество за партой, одиночество на перемене, одиночество по выходным. Хотя нет, конечно, со мной были Квентин Дорвард, Проклятые Короли и Консуэлло.

А вот мне уже лет тринадцать. Проходя мимо соседней школы - я уже тогда привыкла и полюбила гулять одна, хоть плеера еще и в помине не было: я просто тихонько пела и переделывала песенки любимых "Руки Вверх" - я засмотрелась на компанию ребят, собравшихся вокруг гитариста, которым оказался мальчик, нравившийся нам с Аленой - да, у меня тогда уже была Алена, - на занятиях по карате, куда мы пошли от скуки. Но на него я в тот момент не обратила внимания - мне просто с детства нравилась гитара.
Через несколько минут, когда я уже забыла о них, меня нагнала девочка лет семнадцати - за ней шли все остальные. Она начала кричать на меня, ударила по лицу - лишь оправившись от шока, я сообразила, что она приревновала своего гитариста ко мне.
Они видели, что я испугалась - а я была тогда бесхитростной и совсем наивной. Они били меня долго и с удовольствием. Кулаками и ногами. Когда кто-то крикнул "За волосы - и об колено ее!", на моем лице, наверное, отразился такой дикий страх, что они заржали. Они материли меня, чтобы я не подходила к их школе - забавно, что все это происходило во дворе школы, в которой училась я. Да и среди них был - о ужас! - другой мальчик на пару классов постарше, который нам с Аленой тоже нравился.
Кто-то их разогнал... Я прислонилась головой к стене, наконец заплакала, и тут какой-то парень погладил меня по плечу и сказал: "Ладно, не бойся...". И ушел к остальным.

Да... Кажется, именно тогда закончилось мое детство. Всякие там первые любови на всю жизнь - это уже неинтересно. А то, что я вам рассказала - это вроде бы и почти все, что я помню. Промежутки между этими моментами были просто заняты книгами - и все.

Мда. Негусто