А еще... *елки-палки, ведь вот обещала же себе обходиться без этих вот "еще", "да", "вот"... эхх...*

А еще я как-то вдруг, незаметно для самой себя, полюбила Арбат. Когда в выходные мы с Нексусом исследовали его на предмет как-можно-позже-работающих-кафешек, и заодно этот ценитель японской кухни приучал меня к этой самой японской кухне, я все никак не могла остановиться около понравившихся художников-музыкантов-танцоров, потому что друг тащил меня дальше.

Зато в аккурат на следующий день - в понедельник - я поехала туда одна, и мне вдруг открылись такие удивительно разные портретисты, и я встретила длинноволосого парня, угрюмо рисующего какие-то неземные картины, и одна из них - неясная пара на фоне разноцветных мазков, именуемых, наверное, осенними листьями - так меня зацепила, что я стояла и мысленно пересчитывала свои сорок три рубля в кармане в течение, наверное, получаса.
И дяденька неподалеку от Стены Цоя, играющий на... на трубе? Прикрыв глаза, мерно покачиваясь из стороны в сторону, он, кажется, забыл положить на асфальт хоть что-то для монет... хотя, может быть, ему просто нравится проводить так время.
У фонтана компания ребят во главе с очень невысоким, полноватым и кудрявым гитаристом играли и пели рок и какие-то хулиганские частушки. Яркий, запоминающийся голос заводилы, если закрыть глаза, давал представить его обладателя красивым, белозубым и очень любящим самого себя. Тем ценнее и интереснее казался истинный певец, которого, кстати, явно обожают девушки из этой же компании
А неотразимый мастер рисования аэробаллонами (так это называется?) неожиданно сильно понравился мне с этой своей свежесозданной космической картиной, и я неприлично долго задержала взгляд на этих самодовольных, но таких очаровательно-холодных глазах... правда, опомнившись, скорее ушла от греха подальше))
И, конечно, безголосые исполнители "шедевров" КиШа, и пятнадцати-семнадцатилетние подвыпившие поклонники Цоя, молящиеся своему идолу у Стены, и гадалки по ладони - о, как же удержлась, не подошла? наверное, все из-за тех же сорока трех рублей в кармане, - и хмурый рокер, молча просидевший у фонтана часа три как минимум, и немцы-итальянцы-прочие иностранцы, резво забегающие в магазин русских сувениров, и байки, байки, байки около какого-то кафе... я еле ушла оттуда.
И когда, выйдя на Смоленскую, пройдя черт знает сколько и оказавшись снова у Арбатской, я увидела, что просто сделала круг по центру города - ног уже не чувствовалось. И, мысленно возликовав, что сорока трех рублей хватит-таки на шоколадку, я поползла в метро, с удовольствием отмечая про себя, что сегодня начался очередной этап моего романа с Москвой.